ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1952 год. Часть вторая.

КАМУФЛЯЖ ДЛЯ СБОРНОЙ

К олимпийскому дебюту в Хельсинки в 52-м готовились на всех фронтах: футболисты — на полях, чиновники — в кабинетах, арбитры — за партами.

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

Неубедительные результаты сборной СССР в товарищеских встречах с клубными командами, ее невыразительная, если не сказать слабая, игра во время весенних сборов всерьез обеспокоили Комитет физкультуры, перед которым замаячил шекспировский вопрос: быть или не быть советским футболистам на Олимпийских играх? Это не досужее предположение автора. В одном из писем главного физкультурника Николая Романова главному партийному идеологу Михаилу Суслову проскочила фраза о «возможном участии» сборной в олимпийском турнире.

Решили устроить ей последнюю проверку — иностранцами. Времени в обрез. Романов нервничает, торопится. В одном из посланий Суслову он просит «с целью приобретения опыта международных встреч» пригласить в страну футболистов дружественных нам соцстран, а заодно испрашивает разрешения израсходовать из комитетской казны деньги «на пребывание и организацию приема и приобретение памятных подарков» для импортных команд.

Романовское прошение рассматривали (и в итоге удовлетворили) члены Политбюро партии большевиков Маленков, Берия, Булганин и руководимый Сусловым идеологический отдел.

Пребывание гостей в столице облегчило казну физкульткомитета на сто тысяч целковых, а у Романова отняло бесчисленное, не поддающееся подсчету количество нервных клеток.

Выбор соперников неслучаен. Договориться о спарринге с «сокамерниками», соседями по лагерю, во-первых, проще. Во-вторых, и это главное, всем, кроме чехословаков, предстояло участие в Олимпиаде. В связи с отсутствием на Играх профессионалов представители соцстран реально претендовали на медали. Проба сил с основными конкурентами должна была составить представление о готовности нашей команды, прикинуть ее шансы и окончательно решить вопрос с поездкой в Хельсинки.

Результат первой же игры с поляками (0:1), пожалуй, слабейшими на тот момент в череде прибывавших в Москву, ошеломил. Беззубая игра нападения требовала немедленного усиления. Кем? Испробовано уже более полутора десятка форвардов. Вспомнили вдруг о Боброве и немедля мобилизовали его в сборную непосредственно перед международным циклом.

Неровно складывались отношения у Всеволода Боброва с Василием Сталиным. Летом 51-го между ними пробежала огромная черная кошка, и отпрыск вождя отправил выдающегося спортсмена служить в Серпухов. Поостыв, вернул в столицу. Остаток сезона Бобров играл за клубную команду ВВС в чемпионате и Кубке Москвы. Наколотив кучу мячей, вывел сталинских «соколят» в основную кубковую сетку.

В 52-м Василий Иосифович включил Боброва в команду мастеров, доверив тренерский пост. Благодаря играющему тренеру команда ВВС выиграла отборочный турнир на приз Комитета физкультуры в Тбилиси и успешно начала финальный — в Москве. Тогда только внесли его в список кандидатов в сборную.

На повторную встречу с поляками ввели Боброва в основу и вскоре наделили капитанскими полномочиями. Случай в нашем футболе уникальный: за национальную сборную страны сыграл действующий тренер команды мастеров высшего класса. Бобров отблагодарил за доверие двумя голами — 2:1.

ИЗ ХОЛОДА В ЖАР

Поляков сменила блистательная сборная Венгрии, непобедимая в первой половине 50-х. В течение четырех лет, с июня 1950 года по июнь 1954-го, венгры соорудили бесподобную беспроигрышную серию из 32 матчей: +28=4−0, 144—33. Снимали «скальпы» с лучших команд Европы и Южной Америки: с очень сильных тогда австрийцев, англичан (6:3 и 7:1), югославов, западных немцев, бразильцев, с уругвайцев на ЧМ-54 вместе со «скальпом» сняли чемпионскую корону…

Формально серия прервалась 4 июля 1954 года в финале ЧМ-54. Фактически — 27 мая 1952 года в Москве. Советские конспираторы, рядившие команду до Олимпиады в маскировочные камуфляжи, не позволили ФИФА утвердить и зарегистрировать результаты предолимпийских матчей. К этому вопросу мы очень скоро вернемся.

В двух встречах с венграми наша сборная обнадежила, приоткрыла скрытый в ее недрах огромный потенциал. А в играх с болгарами («София» — псевдоним сборной Болгарии) не была похожа на саму себя «венгерского образца». Румын одолела убедительно, счет на табло ее преимущество отразил скупо… Так и колбасило — из холода в жар и обратно, как и вконец сбившихся с толку газетчиков: бравурные марши прерывала траурная мелодия…

Освещался международный этап безобразно. «Советский спорт», как только сборную облачили в майки ЦДСА, вовсе перестал публиковать состав нашей команды, а заодно и гостей. «Комсомолка» в отчете о первой игре с Польшей назвала фамилии нескольких польских футболистов и ни одного (!) своего.

Чтобы попотчевать вас «компотами», пришлось мне просмотреть подшивки иностранных газет. Концы с концами свел. Если где-то не указаны замены, не взыщите. Впрочем, их могло и не быть. Нас представляла, как бы ее ни называли, пробудившаяся после 17-летнего летаргического сна сборная СССР.

МОСКВА — ПОЛЬША — 0:1 (0:0).
Гол: Чеслик, 81.
Москва: Никаноров, Крижевский, Башашкин (к), Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев, Бесков (Бобров, 75), Гогоберидзе, Сальников (А. Ильин, 46).
Польша: Стефанишин, Гендлек, Цебуля, Глимас, Сушчик, Тим, Еронимек, Красувка, Альшер, Чеслик (к), Собек.
Судьи: Латышев, Моргунов (оба — СССР), Александрович (Польша).
11 мая. Москва. Стадион «Динамо». 55 000 зрителей.

МОСКВА — ПОЛЬША — 2:1 (1:0).
Голы: Бобров, 4 (1:0). Бобров, 78 (2:0). Чеслик, 85 (2:1).
Москва: Иванов, Крижевский, Башашкин (к), Нырков, Антадзе, Петров, Трофимов, Николаев, Бобров, Бесков, А. Ильин.
Польша: Стефанишин, Гендлек, Цебуля, Глимас, Сушчик, Вечорек, Собек, Красувка, Альшер, Чеслик (к), Вишневски.
Судьи: Чхатарашвили, Белянин (оба — СССР), Александрович (Польша).
14 мая. Москва. Стадион «Динамо». 55 000 зрителей.

МОСКВА — ВЕНГРИЯ — 1:1 (1:0).
Голы: Бобров, 35 (1:0). Палоташ, 53 (1:1).
Москва: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Антадзе (Нетто, 46), Петров, А. Ильин, Николаев, Бобров (к), Дементьев, Сальников.
Венгрия: Грошич, Бузански, Берсеи, Лантош, Божик, Закариаш, Чордаш, Кочиш, Суса (Палоташ, 46), Пушкаш (к), Хидегкути.
Судьи: Латышев, Моргунов, Щербов (все — СССР).
24 мая. Москва. Стадион «Динамо». 60 000 зрителей.

МОСКВА — ВЕНГРИЯ — 2:1 (1:0).
Голы: Николаев, 18 (1:0). А. Ильин, 53 (2:0). Пушкаш, 55 (2:1).
Москва: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Нетто, Петров, А. Ильин, Николаев, Бобров (к) (Демин, 77), Дементьев, Сальников.
Венгрия: Грошич, Бузански, Кишпетер, Лантош, Ковач, Божик, Хидегкути (Чордаш, 46), Кочиш, Палоташ, Пушкаш (к), Цибор.
Судьи: Белов, Архипов, Белянин (все — СССР).
27 мая. Москва. Стадион «Динамо». 60 000 зрителей.

ЦДСА — СОФИЯ — 2:2 (1:1).
Голы: Трофимов, 41 (1:0). Янев, 43 (1:1). Бесков, 68 (2:1). Аргиров, 70 (2:2).
ЦДСА: Никаноров, Крижевский, Башашкин (к), Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев, Бесков, Дементьев, Сальников (Гогоберидзе, 75).
София: Соколов, Василев, Манолов, Апостолов (к), Цанев, Христов (Иванов, 75), Миланов, Колев, Панайотов, Аргиров, Янев.
Судьи: Таков (Болгария), Архипов, Чхатарашвили (оба — СССР).
11 июня. Москва. Стадион «Динамо». 55 000 зрителей.

ЦДСА — СОФИЯ — 2:2 (1:1).
Голы: Янев, 10 (0:1). Николаев, 26 (1:1). Трофимов, 63 (2:1). Аргиров, 87 (2:2).
ЦДСА: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев, Бобров (к), Дементьев, А. Ильин.
София: Соколов, Васильев, Манолов, Апостолов (к), Цанев, Петков, Миланов, Колев, Панайотов, Аргиров, Янев.
Судьи: Чхатарашвили, Белянин (оба — СССР), Таков (Болгария).
18 июня. Москва. Стадион «Динамо». 50 000 зрителей.

ЦДСА — РУМЫНИЯ — 3:1 (1:0).
Голы: А. Ильин, 4 (1:0). Николаев, 63 (2:0). А. Ильин, 64 (3:0). Бодо, 84 (3:1).
ЦДСА: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев, Бобров (к), Марютин, А. Ильин.
Румыния: Войнеску, Завода, Ковач, Фармати, Кэлиною, Серфезо, Параскива, Мерча (Бодо, 46), Озон, Петчовски (к), Суру.
Судьи: Белов, Моргунов, Щербов (все — СССР).
24 июня. Москва. Стадион «Динамо». 55 000 зрителей.

ФИНЛЯНДИЯ — ЦДСА — 0:2 (0:1).
Голы: Бобров, 15 (0:1). Бобров, 51 (0:2).
Финляндия: Лааксонен, Мартин, Мюнтти, Асикайнен (к), Валкама, Бейяр, Пелконен, Вайхеля, Рютконен, Рикберг, Лехтовирта.
ЦДСА: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев, Бобров (к), Марютин, Ильин.
Судьи: Альнер (Швеция), Архипов (СССР), Карни (Финляндия).
29 июня. Хельсинки. Олимпийский стадион. 26 000 зрителей.

ЦДСА — ЧЕХОСЛОВАКИЯ — 2:1 (0:0).
Голы: Якубчик, 53 (0:1). Бобров, 60 (1:1). Тенягин, 67 (2:1).
ЦДСА: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Нетто, Петров, Трофимов, Николаев (Тенягин, 37), Бобров (к), Гогоберидзе, А. Ильин.
Чехословакия: Йонак (Павлис, 31), Семеши, Коубек (к), Новак, Речек, Бенедикович, Хлавачек, Моравчик, Плускал, Якубчик, Влк.
Судьи: Латышев, Моргунов, Дмитриев (все — СССР).
6 июля. Москва. Стадион «Динамо». 50 000 зрителей.

СО ЗЛОСТНЫХ НАРУШИТЕЛЕЙ — «ШТУКА»

Статус второй игры с венграми вызвал в международной футбольной федерации серьезные сомнения. 14 ноября в Комитет физкультуры, что в доме 4 по Скатертному переулку, было отправлено из резиденции ФИФА в Цюрихе письмо такого вот содержания: «Из прессы мы узнаем, что 27 мая 1952 г. в Москве состоялся международный матч между командой Вашей страны и командой Венгерской федерации футбола. По этому вопросу мы позволяем себе обратить Ваше внимание на Положение ст. 17 и ст. 24 Устава ФИФА, согласно которым все международные матчи должны фиксироваться в ФИФА, а денежное отчисление в размере 2% с валовой суммы сбора должно вноситься в фонд ФИФА.

Мы просим Вас составить официальное сообщение об упомянутом матче и посылаем вместе с настоящим письмом необходимые бланки. Кроме того, мы просим Вас сообщить сумму, причитающуюся ФИФА, и принять необходимые меры для перевода указанной суммы.

Мы заранее благодарим Вас за Вашу любезность и, ожидая Вашего ответа, просим принять уверения в наших наилучших чувствах.

Генеральный секретарь Международной федерации футбола К. ГАССМАНН.

Приложение: 2 бланка».

(ГАРФ. Фонд 7576, опись 2, дело 816.)

Бланки — не что иное, как протоколы матчей, составленные по международным стандартам. К ним — приписка: «Эти бланки должны быть посланы в секретариат ФИФА в течение двух недель после даты матча. За каждую неделю или несколько дней опоздания, или если сообщения будут неполными, налагается штраф в 50 швейцарских франков, который должен быть уплачен немедленно (см. ст. 24 Устава)».

Прежде чем прокомментировать послание господина Гассманна (в комментарии оно нуждается), коротко ознакомлю вас с содержанием указанных в нем статей Устава ФИФА.

Под международным матчем подразумевалась встреча между сборными двух стран, «команды которых носят имя своей страны», — особо подчеркивалось в Уставе. Принимающая сторона обязана проинформировать ФИФА о международном матче в течение 14 дней (не позднее чем за 48 часов) после заключения соглашения с соперником. За опоздание — штраф 50 швейцарских франков с заявленных заранее матчей. С незаявленных — вдвое больше.

В течение двух недель после игры хозяева должны отослать в ФИФА полный протокол матча с данными о статусе игроков — любительском или профессиональном. За опоздание — штраф. Такса — та же.

В месячный срок помимо протокола необходимо внести в фонд ФИФА двухпроцентный налог с суммы сбора. Промедление каралось в десятикратном размере — 500 франков. Со злостных нарушителей конгресс ФИФА имел право изъять на пропаганду и развитие футбола в мире «штуку», что в переводе для людей старорежимных означает 1000 денежных единиц.

КУРТ, ТЫ НЕ ПРАВ

Хорош гусь! О майском матче Курт Гассманн вспомнил в ноябре. Пока разберемся, того гляди и год пройдет. Долги по каждому пункту щелкали, как счетчик таксомотора. Какие же деньги он намеревался выбить из рабоче-крестьянского государства? По тогдашнему курсу — бешеные. Поначалу верхние этажи физкультурной (и не только) власти охватила легкая паника. Импортный конверт испещрен записями. И. о. начальника Отдела международных связей Пономарев задал вопрос главному тренеру Отдела футбола Комитета физкультуры: «Сушкову: матч был Москва — Венгрия?» 9 декабря Сушков пишет Мошкаркину: «Поговорить с Пономаревым». Поговорить не довелось, через несколько дней он объяснился письменно: «т. Пономарев. Матчи были 24 и 27 мая 1952 г. Играли сб. Москвы — сб. Венгрии. В. Мошкаркин. 15/ХII-52 г.»

В общем, еще раз легко убедили друг друга: с венграми играла сборная Москвы. В том же попытались убедить и Гассманна. Стоит признаться в одном матче, так потянут за ниточку и весь клубок распутают. Дудки, товарищи, или как там вас, господа капиталисты, держите карман шире.

Объясниться попросили председателя Секции футбола Валентина Гранаткина, к которому фифовский генсек обращался. Валентин Александрович мог, конечно, стать в позу, оскорбиться и сказать ему просто, по-дружески:

— Обижаешь, Курт, такой ты да рассякой, недоверием оскорбляешь. Играй сборная СССР, первым бы узнал. И денежки переслали бы вовремя, без напоминаний. Законы уважать мы приучены, и не только свои. А ты журналюгам каким-то желтым поверил. Не прав ты, Курт. Не делай так больше.

А то и сам встречный иск предъявить имел право — за нанесенный моральный ущерб. Не сделал этого председатель, проявил благородство и отписал Гассманну сдержанно, на казенном, чиновничьем, не дал выход эмоциям, остался в рамках: «Подтверждаем получение Вашего письма от 14 ноября 1952 г…

Настоящим сообщаем Вам, что 27 мая 1952 г. действительно состоялось футбольное состязание между сборной командой Венгерской Народной Республики и сборной командой города Москвы.

Согласно статьи 21 Устава ФИФА вышеуказанное футбольное состязание не квалифицируется как международный матч и поэтому не подпадает под действие статей 17 и 24 Устава ФИФА.». (ГАРФ. Там же.)

Скрытую обиду замаскировал Гранаткин в последних строках: горячие чувства генсека не разделил, ограничился «искренним уважением».

Письмо отправлено Гассманну через четыре месяца после получения его послания — 23 марта 1953 года. Без извинений за задержку.

Гассманн, ответив еще через два месяца, 30 мая, извинился и причину опоздания объяснил: «В связи с трудностями, возникшими с переводом Вашего письма, мы смогли ответить только сегодня».

И, слегка прикрыв в следующих строках чувство стыда, сознался: «Мы признаем, что в данном случае речь идет не о матче между сборными СССР — Венгрия, а только о матче команды, представляющей город Москву, с национальной командой Венгрии».

В заключительной фразе — робкая попытка оправдать свою бестактность: «В печати этот матч был объявлен как встреча между странами — между национальной командой Вашей страны и национальной командой Венгрии» (ГАРФ. Фонд 7576. Опись 2, дело 818.)

Остается сожалеть, что не те газеты читал генеральный секретарь, что не потрудился полистать ни одного массового советского издания. Там все как есть написано, черным по белому: одна правда, ничего, кроме правды, даже в газете «Правда». Не пришлось бы ему невинных людей в уклонении от налогов обвинять и себя в неловкое положение ставить.

ФИФА ТРУБИТ СБОР

Вместе с футболистами готовились судьи. 15 февраля главный герой сегодняшнего рассказа Гассманн сообщил письменно из Цюриха национальным футбольным федерациям об организованных для судей курсах перед олимпийским турниром. Пройдут они с 24 по 26 июня в живописном швейцарском местечке Маколин-Бьен в здании федеральной школы гимнастики и спорта.

Участники курсов (1—2 человека от страны) должны прибыть на место в понедельник 23 июня вечером, а в четверг 26 июня к 18 часам получат аттестаты и право судить матчи Олимпиады. Расходы по размещению и содержанию арбитров берет на себя Федерация футбола Швейцарии, по организации курсов — ФИФА. Проезд в оба конца — за счет судей.

Заявки с анкетами (Ф. И. О., дата и место рождения, адрес, профессия, знание языков) присылать не позднее 30 апреля. «Цель курсов, — разъяснял Гассманн, — добиться единого толкования и применения правил игры в международных матчах, а также обмен опытом практической работы».

Времени для подачи заявок — два с половиной месяца. Для любой независимой футбольной федерации работы максимум на неделю. Советский бюрократический маховик раскручивался медленно, со страшным скрежетом и скрипом, и только 29 апреля, за день до окончания отпущенного срока, кремлевские боссы позволили двум нашим арбитрам покинуть на время пределы страны.

Сначала начальник Отдела футбола Сергей Савин и председатель ВКС Николай Латышев обратились к заместителю Романова Песляку. Введя его в курс дела, представили кандидатов на поездку в Швейцарию — Латышева, Чхатарашвили и Архипова, из коих следовало отсеять третьего лишнего. Письмо, отправленное 1 апреля, пролежало на рабочем столе Песляка 25 дней. На 26-й хозяин кабинета, не уполномоченный отпускать советских граждан за кордон, переадресовал его шефу с пометкой: «Письмо с ходатайством направлено 26.4.1952 г.»

ПЕРЕД ПАДЕНИЕМ ФЛАЖКА

Шеф, то бишь Романов, отсеял Архипова и в тот же день (сроки поджимали) переслал прошение в президиум Совета Министров СССР. Не Романову же решать вопросы, связанные с пересечением государственной границы. Берия, Булганин и Маленков, поставив на челобитной автографы, поручили Суслову и его идеологическим работникам: «Рассмотреть». Михаил Александрович, оказавшись в острейшем цейтноте, успел перед падением флажка не только заключительный ход сделать, дав добро 29 апреля, но и озадачить казначеев: «Поручить Министерству финансов СССР рассмотреть смету расходов в инвалюте… связанной с поездкой советских спортсменов в Швейцарию».

Я не раз говорил об абсолютной некомпетентности товарища Суслова в делах футбольных, которые по долгу службы приходилось ему решать. Перед вами еще один наглядный тому пример. На поездку в Швейцарию, уважаемый Михаил Александрович, вы благословили не спортсменов, а судей. Спортсмены в большом количестве готовились к Олимпийским играм в Хельсинки, о чем не уставал вам талдычить по нескольку раз в месяц на протяжении полугода ваш подчиненный по части физкультурной — Николай Романов.

Раз уж наши арбитры в Маколин-Бьен попали, успешно завершили курсы и получили право работать на Олимпиаде, значит, успели-таки в последний момент, незадолго до закрытия «окна в Европу», отправить заявку.

Заполнили анкету бестолковые начальники небрежно: не указали место рождения, профессию, а в графе «владение языками» ограничились одним русским. Генсек ФИФА остался недоволен. Работу над ошибками провел Гранаткин и сообщил Гассманну: Латышев родился в Москве и, как выяснилось, кроме русского, владеет немецким языком. Чхатарашвили увидел свет божий в грузинском селе Михаури. Профессию ему наш председатель присвоил самую распространенную среди футболистов (в анкетах перед загранпоездкой ее чаще всего упоминали) — «токарь». О языке написал честно: «Иностранными языками не владеет». Потому вместе с судьями выехал в Швейцарию, а затем и в Финляндию, переводчик Анатолий Буданов со знанием французского и английского. Спасибо арбитрам, позволили ему за советскую границу проникнуть.

РОМАНОВ РИСКУЕТ

Результаты международных встреч (+5=3−1), в целом положительные, вряд ли умиротворили физкультверхи. Но уровень игры в двух матчах с венграми и с Румынией надежды на олимпийские медали сохранял. Рискнул Романов, отправил все-таки в последний момент заявку в оргкомитет Игр. В ней 20 футболистов — больше не разрешалось. Вот их имена.

Вратари: Л. Иванов («Зенит»), В. Никаноров (ЦДСА), В. Маргания («Динамо» Тб).
Защитники: К. Крижевский (ВВС), А. Башашкин, Ю. Нырков (оба — ЦДСА), В. Зябликов («Динамо» М), А. Гомес («Торпедо»).
Полузащитники: А. Петров (ЦДСА), Г. Антадзе («Динамо» Тб), И. Нетто («Спартак»).
Нападающие: А. Ильин («Спартак»), В. Трофимов, А. Тенягин, К. Бесков (все — «Динамо» М), В. Николаев (ЦДСА), А. Гогоберидзе, А. Чкуасели (оба — «Динамо» Тб), Ф. Марютин («Зенит»), В. Бобров (ВВС).
Старший тренер — Б. Аркадьев, тренер — М. Якушин, начальник команды — В. Мошкаркин, замполит — В. Попов, врач — А. Найденышев, массажист — В. Макаров, руководитель делегации — Г. Рогульский.

Назвал не всех. Сведениями о численности, именах и фамилиях сопровождающих, бдительных ангелов-хранителей из печально известной поднебесной канцелярии не обладаю.

«Спорт-Экспреcc». 30.10.2009.